Информационные партнеры

"Храмоздательство" архимандрита Антонина (Капустина)

на Святой Земле

Деятельность архимандрита Антонина (Капустина) на Святой Земле в качестве начальника Русской Духовной Миссии была плодотворна и созидательна. Он был назначен на эту должность в 1865 г. и почти 30 лет, вплоть до своей кончины в 1894 года, день за днем, терпеливо и настойчиво, приумножал русские владения на Святых местах Палестины.     

Андрей Иванович Капустин родился 12 августа 1817 года в семье сельского священника Иоанна Леонтьевича Капустина в далеком Уральском селе Батурино Шадринского уезда Пермской губернии. Учился он в Пермской и Екатеринославской семинариях, затем окончил Киевскую духовную академию, монашество принял в 1845 году с именем Антонин. 

Архимандрит Антонин (Капустин).

© Фотоархив Иерусалимского отделения ИППО      

Это был широко образованный человек, его научные интересы охватывали самые разные области знания. Он занимался научными изысканиями по церковной археологии и византинистике, был одним из первых исследователей греческих и славянских рукописей Иерусалима, Афона и Синая. Его серьезное увлечение нумизматикой привело к созданию уникальной коллекции древних монет, переданной впоследствии в Киевский церковно-археологический музей. Широкие научные интересы отражали глубоко эмоциональное, восторженное восприятие им древних памятников: "Не могу устоять, –  признавался он, – против влекущей силы древности. Встречаясь с нею, где бы то ни было, я точно вижу колыбель свою»^[1].     

К середине XIX века, моменту назначения архимандрита Антонина начальником РДМ, русское присутствие в Палестине было ничтожно, практически не велось православное богослужение, а паломники наши были ужасающе бесправны и неустроенны. Поэтому главной своей задачей новый начальник Миссии считал приобретение и расширение русских участков в Святой Земле. В этом смысле необходимо было преодолевать серьезную конкуренцию западных конфессий, ведь католики и протестанты имели в своем распоряжении богатейшие фонды, в то время как финансирование Синодом деятельности Миссии не предусматривало никаких сумм на подобные цели. Здесь приходилось рассчитывать только на частные пожертвования, собираемые с помощью специально созданных в России комитетов по сбору средств.     

На приобретенных участках о. Антонин проводил археологические раскопки, результаты которых имеют огромное историческое и культурное значение. В результате этих работ были обнаружены: на русском участке близ Гроба Господня – часть храма Воскресения Христова, построенного императором Константином Великим, и порог Судных врат, через которые проходил Крестный путь Спасителя. На участке в Яффе – древний некрополь, с которым по преданию было связано место погребения праведной Тавифы. В Иерихоне – остатки византийского храма VI века с фрагментами мозаичных полов. На Елеоне – множество находок, связанных с расцветом христианского зодчества времен цариц Елены, Евдокии, императора Юстиниана. Здесь были найдены мозаики с изображением птиц, рыб, орнаментов, памятных надписей, датируемых VI-IX вв., а также более древние, как, например следы часовни IV века с мозаичными полами, построенной на месте обретения Главы Иоанна Крестителя. Важным событием стало обнаружение камня, на котором стояла Пресвятая Богородица в момент Вознесения Своего Божественного     

Эти замечательные находки вдохновили о. Антонина на создание русских церквей и монастырей на местах, связанных с великими христианскими святынями. Однако идея эта не нашла поддержки высокого начальства. По словам иеромонаха Марка (Головкова), «…деятельность начальника Миссии при его жизни не получила достойной оценки. В 1872 году был издан указ Синода, где говорилось о нежелательности дальнейших приобретений земли, поскольку через это нарушался одобренный всеми сторонами status quo по отношению к святым местам»[2]. А строительство и освящение церквей вызывало неприятие греческого духовенства.     

Однако русский подвижник не оставлял своей идеи. Несмотря на отсутствие поддержки и недостаток средств, строительство все же начало осуществляться. При этом совершенно естественно, что храмы, создававшиеся по проекту самого архимандрита, были построены в византийском стиле, что подчеркивало глубокие внутренние связи русского православия и Византии. Для русского христианина Византия, по высказыванию о. Антонина, как «…память о матери у человека, осиротевшего в детстве»[3].     

Отцом Антонином было спроектировано и построено на Святой Земле три храма. Первый из них был заложен в 1873 году на вершине Елеонской горы вблизи места Вознесения Господня.  

Строительство церкви Вознесения на горе Елеон. 1887 г.

© Фотоархив Иерусалимского отделения ИППО

Здесь архимандрит первоначально предполагал расположить мужской монастырь. Строительство шло очень медленно, прерываясь по бюрократическим и политическим причинам, и храм был освящен только через 13 лет, в 1886 году. Поэтому следующий храм о. Антонина, сооруженный для женской обители в Эйн-Кереме, местечке, где по преданию произошла встреча Пресвятой Девы Марии и ее родственницы Елисаветы, начал действовать раньше – его освящение произошло в 1883 г. Последний храм о. Антонина, который стал действительно последним его делом, – храм Святого апостола Петра и Праведной Тавифы в Яффе, был освящен за два месяца до кончины русского подвижника, в январе 1894 года.     

До своего назначения в Иерусалим о. Антонин 5 лет был настоятелем посольской церкви в Константинополе, а до этого – в Афинах, поэтому у него была возможность досконально изучить архитектурные особенности древних византийских построек. Конструктивные решения его церквей перекликаются с раннехристианскими традициями центрических храмов, где восьмигранный световой барабан с куполом или непосредственно сам купол утвержден на кубическом объеме с помощью тромпов или парусов.     

Вознесенский храм на Елеоне в плане  образует крест – с четырех сторон выступают многогранные апсиды. Апсиды двухъярусные, верхний ярус меньшего диаметра, что придает силуэту церкви общую устремленность вверх, воплощая образ лествицы, духовного Восхождения.  О. Антонин свое детище любовно называл «моя маленькая «Святая София» с куполом…»^[4]. Эта параллель возникла, видимо, потому, что храмовое пространство представляет собой именно кубический объем, свободный от массивных столбов, а огромный купол как бы парит в воздухе, «отрезанный» от стен полосой солнечного света, как в Софийском храме Константинополя. В своей рукописи, посвященной русским раскопкам на Елеонской горе, С. М. Дмитревский пишет о том, что для достижения эффекта огромного пространства в относительно небольшом храме архимандрит Антонин решил «…изыскать способ, во-первых, обойтись без столбов, а во-вторых, положить купол непосредственно на арки, перекинутые с угла на угол главного корпуса»[5]. Далее он пишет, что окна для освещения внутреннего пространства «…предположено сделать в самом куполе, числом 24. Для этой цели наружная часть купола, в том месте, где предполагались окна, должна была иметь 24 грани и походить на нечто вроде тамбура, которого в действительности вовсе не было»[6] (здесь тамбуром[7] С.М. Дмитревский, видимо, называет барабан). Хорошо иллюстрирует это описание сохранившийся архивный фотоснимок[8], запечатлевший ход строительства Вознесенского храма. На нем четко просматривается высокий полукруглый каркас купола и начальный этап его обстройки восьмигранной укрепляющей частью, содержащей по три окна на каждой грани. В таком виде идею о. Антонина взялся реализовать итальянский архитектор Антонио Лонгодорно[9]. Такая конструкция купола действительно роднит Вознесенский храм с Софией Константинопольской, где купольная конструкция не содержит барабана, а нижняя часть купола, содержащая окна, укреплена снаружи утолщениями типа контрфорсов.     

Так же построен и храм в Яффо. Закладка его происходила в 1888 году в присутствии великих князей Сергия и Павла Александровичей и великой княгини Елисаветы Федоровны, что отражено в дневниковых записях архимандрита: «Последуя мне оба великие князья и великая княгиня собственноручно положили на основный камень лопаткою извести, а в выдолбленное в нем углубление несколько монет, в том числе и золотой полуимпериал текущего 1888 года…»[10]. Храм довольно большой, в нем два придела, левый посвящен Праведной Тавифе, центральный – Честным веригам апостола Петра. Есть также внутренние хоры. Венчает его невысокий сферический купол с шестнадцатью окнами и восьмигранной наружной укрепляющей обстройкой по типу Вознесенского.

Строительство русского храма в Яффо. 1890-е гг.

© Фотоархив Иерусалимского отделения ИППО      

В отличие от Яффского и Елеонского, Горненский храм вытянут в плане – при первоначальной постройке это было три кубических объема с крестовыми сводами, разделенных арочными проемами, а над последним – барабан с куполом. Барабан восьмигранный, с восемью световыми окошками с арочными завершениями. Церковь маленькая, «камерная», на небольшом скальном уступе.  

Храм во имя Казанской иконы Божией Матери Горненской обители.

1890-е гг. © Фотоархив Иерусалимского отделения ИППО      

Горненская обитель была создана на месте встречи и целования Девы Марии с Ее родственницей, праведной Елисаветой, будущей матерью Иоанна Крестителя. Благодаря архимандриту Антонину новый храм получил новое посвящение «…во имя Божией Матери в честь и память посещения Ею своей южики, праведной Елисаветы», как писал сам о. Антонин[11], и официально утвержденный престольный праздник «Целования». Позднее, уже в ХХ веке, храм стал именоваться также Казанским, во имя чудотворной иконы Казанской Божией Матери, написанной одной из насельниц Горненского монастыря, монахиней Сергией. Другая ее икона, Иерусалимской Божией Матери, также чудотворная, находится в гробнице Пресвятой Богородицы в Гефсимании. Об этом пишет Н. Н. Лисовой в статье о Горненской обители[12].

Интерьер храма во имя Казанской иконы Божией Матери в Горненском монастыре.

1890-е гг. © Фотоархив Иерусалимского отделения ИППО      

Созданные при активном участии о. Антонина интерьеры храмов – светлые, праздничные. Они оформлены росписями и многочисленными иконами, нарядные иконостасы были так же с любовью подобраны и украшены. Двухъярусный  иконостас для храма в Яффе был подарен архимандриту по случаю пятидесятилетия его ученой деятельности и двадцатипятилетия служения на Святой Земле от ИППО. Об этом свидетельствует письмо помощника председателя ИППО М. П. Степанова начальнику РДМ в Иерусалиме архимандриту Антонину (Капустину) от 8 апреля 1891 г.: «Иконостас для строящейся Вами церкви в доме св. Тавифы в Яффе, который Вы благосклонно изволили принять как поднесение Императорского Православного Палестинского Общества в память Вашего 25-летнего пребывания в Святом Граде, окончен и сегодня отправлен в Яффу на имя  Вл. Н. Тимофеева для передачи его Вам. Следующие к оному иконы, которые пишутся художником А.З. Ледаковым, будут по мере их приготовления также доставляться Вам в Яффу…»[13].

Иконостас со знаками ИППО, подаренный

Палестинским Обществом архимандриту Антонину (Капустину).

© Фотоархив Иерусалимского отделения ИППО

Иконостас этот находится в центральном приделе, посвященном Честным веригам ап. Петра. План беломраморного иконостаса Вознесенского храма о. Антонин начертил сам, о чем сообщает запись от 13 марта 1881 г. в его дневнике: «За окном шум непогодный, 12 часов (ночи). Черчение будущего иконостаса Елеонского, целомраморного, длившееся часа до третьего»^[14]. А для Горненского храма – собственноручно написал икону Спаса в терновом венце (пометка в Дневнике: «13 февраля 1883. Приготовление Терноносного Лика для тамошнего храма…»)^[15].  

Постройка храма св. ап. Петра в Яффо.

© Фотоархив Иерусалимского отделения ИППО      

Скромные снаружи, нарядные внутри, восхищающие своим богатым убранством, церкви о. Антонина напоминают раннехристианские храмы. И как подтверждение идеи преемственности, как бережное напоминание о наших корнях, перед солеей Спасо-Вознесенского храма в пол вмонтированы фрагменты древних мозаик, найденных при раскопках на этих Святых местах.     

Колокольни для всех трех церквей были также спроектированы о. Антонином. Это высокие узкие башни в несколько ярусов, с остроконечным завершением. Самая высокая и знаменитая в Иерусалиме – колокольня Спасо-Вознесенского монастыря. Она, как свеча, возвышается на вершине Масличной горы на 64 м.   

Русский монастырь на вершине горы Елеон. Фото конца XIX в.

© Фотоархив Иерусалимского отделения ИППО

О. Антонин курировал возведение «Русской свечи» и часто наблюдал за ним в подзорную трубу из окна своей квартиры в РДМ в Иерусалиме. Колокольни Вознесенского и Горненского монастырей стоят отдельно от храмов, а колокольня Святого Апостола Петра в Яффе, самое высокое строение в городе, – непосредственно примыкает к церковному зданию.

Храм св. ап. Петра и прав. Тавифы. Фото 2010 г.

© Фотоархив Иерусалимского отделения ИППО     

Отличительной чертой построек архимандрита Антонина является также обилие окон с арочным завершением. Такие окна использовали при строительстве в Византии, поэтому неудивительно их видеть не только в  барабанах, вдоль фасадов и в апсидах храмов, но и в других его зданиях: в домах паломников, школах для арабских детей.     

Архимандрит Киприан (Керн) в своем посвящении Памяти архимандрита Антонина (Капустина) замечает, что это «…семейная капустинская черта – любовь к храмоздательству»[16]. Начиная еще с прадеда о. Антонина занимались Капустины этим праведным делом: «О. Василий Трофимович построил в Батурине деревянную церковь, сын его Леонтий пристроил придел к ней и заложил новую каменную, о. Иоанн достраивал ее, украшал по силам, строил ограду и к концу дней своих мечтал еще и об отлитии "двухсотпудового фамильного капустинского колокола». Эта же склонность к строению церквей особенно развилась у самого о. Антонина, как в бытность его в Афинах, …так особливо в Святой Земле, где ему обязаны созданием прекрасные величественные храмы на Елеоне, в Горней, в Гефсимании и в Яффе»[17].     

«Храмоздательство» можно перевести на современный русский язык, как «созидание храма». У архимандрита Антонина (Капустина) это – созидание в широком смысле слова. Он созидал Русский храм на Святой Земле, как сакральное пространство. Приобретение Святых мест, освоение их, археологическое исследование и богословское осмысление, введение нового, «небывалого», по выражению самого о. Антонина[18], праздника, нового посвящения храма, храмовое строительство, устройство монастырей – все это во имя русского паломника, его любви ко Господу и глубокой веры, и для утверждения Русского Православия в самом сердце христианских святынь.  

© Светлана  Игоревна Михайлова,  

сотрудник Государственной академии славянской культуры,

действительный член

Императорского Православного Палестинского Общества

Страницы 240-247.

Примечания

Автор: Михайлова, Светлана Игоревна