130 лет
Освящение храма на русском подворье в Яффо
130 лет
Кончина архимандрита Антонина (Капустина)
155 лет
Освящение храма св.мц. царицы Александры в Иерусалиме
190 лет
Юбилей Василия Хитрово - инициатора создания ИППО
Памяти старого паломника почетного члена и секретаря Императорского Православного Палестинского Общества Василия Николаевича Хитрово + 5 мая 1903 г. И. К. Лабутин
Памяти основателя Палестинского общества. Некрополь Никольского кладбища Александро-Невской лавры. Л. И. Соколова
В. Н. Хитрово — основатель Императорского Православного Палестинского Общества. Н. Н. Лисовой
Приглашаем в паломничество по Святой Земле
Иерусалимское отделение ИППО сотрудничает с израильским министерством по туризму
Иерусалимское отделение ИППО разместило в Интернете выпуски "Иерусалимского вестника"
Иерусалимское отделение ИППО переиздало раритетную книгу Джона Гейки о Святой Земле
«Явление Святой Руси в европейском Петербурге» К столетию освящения Барградского Николо-Александровского храма. Д.Б. Гришин
Лавра преподобного Саввы Освященного в Иудейской пустыне. П.В. Платонов
Монастырь преподобного Герасима Иорданского в Иорданской долине. П.В. Платонов
Цикл статей П.В. Платонова о русских монастырях и храмах на Святой Земле
Кючук-Кайнарджийский мирный договор 1774 года, заключенный между Россией и Османской империей вновь подтвердил право русских паломников на свободное, беспрепятственное и беспошлинное посещение святых мест.
До начала XIX века положение русских богомольцев, направлявшихся в Иерусалим на поклонение святым местам, было крайне тяжелым. Это было в первую очередь связано с отсутствием паломнической инфраструктуры на основном паломническом маршруте из Константинополя в Иерусалим через Яффу и Рамлю.
Первым транзитным пунктом основного паломнического маршрута был Константинополь. Из Царьграда русские богомольцы направлялись в Яффу, которая была первым перевалочным пунктом на основном паломническом маршруте. До 1820 года Россия не имела своего консульства в Яффе, а помощью русским богомольцам и защитой их прав с середины 1790-х годов. занимались местные жители итальянского происхождения из семейства Дамиани, работавшие на несколько консульских представительств. Первым управляющим делами российского консульства в Яффе был Пьетро Дамиани, одновременно являвшийся консулом королевства обеих Сицилий (Сицилийской и Неаполитанской республик. – М.Я.) в Яффе. Вторым управляющим делами консульства был Антонио Дамиани, одновременно являвшийся консулом Великобритании в Яффе.
Любопытно, что глава семейства, Пьетро Дамиани, родился в Иерусалиме в 1687 году. Четверо его сыновей были консулами Великобритании, Франции, Голландии и Тосканы[1].
1 января 1820 года в Яффе было учреждено российское вице-консульство во главе с Г.И. Мострасом[2]. В Яффе Мострасу помогали штатный драгоман и хранитель печати вице-консульства Франческо Ванин, внештатные драгоманы Николай Марабути, Франческо Дамиани – сын Пьетро Дамиани и брат Антонио Дамиани, а также секретарь Андрей Булгари.
Мострас прибыл в Яффу после окончания правления двух известных градоначальников Яффы: Мухаммад-паши Абу Марака (1799–1805 гг.) и Мухаммад-паши Абу Набута (1805–1819 гг.). Вышеуказанные чиновники проверяли султанские фирманы, выданные паломникам, и нередко оказывали им материальную помощь во время их пребывания в городе.
Следует упомянуть дневники русских паломников-писателей конца XVIII – начала XIX веков, описавших свое пребывание в Яффе, Рамле и Иерусалиме.
Первые подробные описания путешествий на Святую Землю в начале XIX века составили помещики Калужской губернии дворяне братья Иван и Василий Вешняковы, предпринявшие паломничество вместе с медынским купцом 3-й гильдии той же губернии Михаилом Новиковым в Иерусалим в 1804–1805 годы, а также житель села Павлова Горбатовского уезда Нижегородской губернии крепостной крестьянин графа Д.Н. Шереметева Кир Бронников, совершивший путешествие в Святой град в 1820–1821 годах. Предшественником братьев Вешняковых и Кира Бронникова был иеромонах Саровской пустыни Мелетий, посетивший Иерусалим в 1793–1794 годах.
Примечательно, что в дипломатической переписке Российской миссии в Константинополе и вице-консульства в Яффе, Кир Бронников именуется «торговцем», а в султанском фирмане – «российским подданным». Вероятно, он был состоятельным первостатейным крестьянином, занимавшимся торговлей или владевшим крупной ремесленной мастерской.
Интересен тот факт, что крепостного крестьянина Кира Бронникова отпустили в длительное заграничное путешествие, хотя даже представителям высших сословий приходилось добиваться разрешения на отъезд за пределы Российской империи[3].
С начала XIX века почти все русские поклонники могли добраться до яффского порта на парусных судах с греческими паломниками, отплывающими из Константинополя к берегам Яффы каждый год в первых числах сентября.
Вид на набережную Яффы с крыши дома Симона кожевника.
Фотографы Ф. Бонфис и Цангаки. Март 1894 г.
© Фотоархив Иерусалимского отделения ИППО
По прибытии в Яффу «морским путём», русским богомольцам надлежало обратиться в российское вице-консульство для регистрации, сдачи на хранение части денежных средств на обратный путь или на «черный день» и своих паспортов. При этом в качестве «охранных грамот» у них оставались фирманы. Деньги на обратный путь хранились в «казенном сундуке» под «казенной печатью». Вместо паспортов паломникам выдавались записки с гербовой печатью, а вместо денег, сданных на хранение – расписки в получении их сотрудниками консульской канцелярии в Яффе.
Российский вице-консул в Яффе Г.И. Мострас занимался размещением и обустройством паломников перед их отправкой в Иерусалим.
Почти все русские богомольцы прибывали в Палестину морским путем в Яффу, а затем сухим путем по горной дороге отправлялись в Иерусалим через основной перевалочный пункт Рамлю и иногда Лод.
Следует отметить, что в Яффе и Рамле русские православные поклонники размещались на патриарших подворьях греческих монастырей, служивших также странноприимными домами. Мелетий назвал греческий монастырь в Яффе «странообитательницей Иерусалимской»[4], а греческий монастырь в Рамле «Иерусалимской странноприимницей»[5]. По его словам, почти все комнаты этого «преизрядного метоха» были предназначены для размещения «приезжих поклонников, которых тамо более пятисот человек поместиться может»[6].
Русские православные поклонники на пути в Иерусалим через долину Кедрон.
Фото конца XIX века. © Фотоархив Иерусалимского отделения ИППО
Братья Вешняковы и Кир Бронников рассказали о своем проживании на подворьях греческих патриарших монастырей на пути в Иерусалим. В Яффе братьям Вешняковым был предоставлен «изрядный покой»[7], а в Рамле – «хорошие покои, устланные коврами»[8]. Бронникову же в Яффе была выделена «особенная келья»[9].
Примечательно, что из Яффы русские богомольцы отправлялись в Иерусалим через Дамасские ворота. В Святой град паломники прибывали через Яффские, или «Давидовы» ворота, которые также назывались Хевронскими, или Вифлеемскими, а иногда через Дамасские ворота.
Добравшись до Иерусалима, паломники направлялись в здание греческой Патриархии, называемое ими то «домом Патриаршим», то «Греческим Патриаршим монастырем», на встречу с наместникоми Иерусалимского патриарха. В Святом граде братьев Вешняковых принимал архиепископ Кирилл[10], а Кира Бронникова – митрополит Мисаил[11], которому русский богомолец передал три письма: первое от вице-консула Георгия Мостраса, второе от Иерусалимского патриарха Поликарпа, третье из Иерусалимского подворья в Москве[12].
В первой половине XIX века в Святом граде не было привычных для российского обывателя гостиниц, постоялых или гостинных дворов[13]. Зато в Иерусалиме имелись ханы или караван-сараи, где богомольцы могли переночевать, чтобы на другой день продолжить свой путь.
Иерусалим. Вид города из Яффских ворот. Фото конца XIX века.
© Фотоархив Иерусалимского отделения ИППО
Для паломников-христиан «гостиничную» функцию выполняли монастыри. Ими назывались дома, по внешнему виду ничем не отличающиеся от прочих городских зданий. Бóльшую часть из них по своему прямому назначению следовало бы называть не монастырями, а «странноприимницами» или «гостеприимницами», поскольку они служили исключительно для размещения паломников. Начальники таких странноприимных домов[14] именовались игуменами (настоятелями), они назначались из числа монахов Святогробского братства Иерусалимского патриархата и располагали одним или двумя послушниками и служителями из наёмных арабов. Странноприимницы отдавались в полное распоряжение игуменов, с уплатою в патриаршую казну регламентированной суммы с каждого странноприимного дома, дифференцированной в соответствии с его вместимостью. Плата за размещение во всех странноприимных монастырях была одинаковой.
В Иерусалиме русские православные паломники располагались, как правило, в греческом патриаршем монастыре. Дорожное имущество и тяжелые вещи, привозились из Яффы за день до приезда поклонников и складывались монастырскими послушниками в специально отведенном для этого помещении. Прибывающих богомольцев в соответствии с церемониалом встречал либо сам игумен, либо мирхаджи и провожал постояльцев в палаты.
Российские богомольцы описывали мирхаджи следующим образом. Так, у Мелетия мирхаджи – «вождь поклонников»[15], у Вешнякова «мерхаджи» – «монах, разумеющий многие языки, определенный для встречи путешественников»[16], у Бронникова «мерхаджий» – «гостиный вожатый монах»[17].
Мелетия и его спутника поселили в «большия гостиныя залы»[18], Вешняковых – «в палату продолговатую, устланную коврами и подушками, разкладенными около стен»[19], Бронникова – «в гостинную залу, которая вся была устлана коврами, а вокруг обкладена тюфяками, или подушками и одеялами»[20].
Особое впечатление на русских богомольцев произвела церемония их приема на греческих патриарших подворьях и в патриаршем монастыре, а также богатый ассортимент церемониальных блюд и угощений.
Так, в Рамле для Вешняковых был приготовлен изобильный ужин «из хлеба, сарачинского пшена и баранины», а перед отъездом из города они «выпили по чашке кофе и по чарке водки»[21]. Бронникова же в Рамле «угостили трапезой и вином», а в Яффе для него был собран на тростниковых рогожках, разложенных по полу ужин «из плова с маслом, сорочинского пшена (рис – М.Я.) и сыра», а белого и красного вина «ковшичками подносили довольно»[22].
В Иерусалиме Мелетию, Вешняковым и Бронникову подносили чашку кофе, чарку или рюмку водки, сладкие закуски, варенье, булочки, сухофрукты и сухари. Помимо главных церемониальных напитков – кофе и водки – Мелетию, например, подавали «сладкие заедки» иногда с «пряжеными пышками»[23], а Вешняковым – «разные на закуску сушеные плоды» и сухари[24].
Богомольцы подробно описывали церемониальные блюда на торжественном ужине в греческом патриаршем монастыре и других обителях, в частности, братьям Вешняковым и Киру Бронникову подносили пшеничный хлеб, яйца, яичницу, сыры, маслины, плоды, «плов из сарачинского пшена с коровьим маслом», «суп, приправленный душистыми травами», «манжу, род каши из пшеничных круп, а иногда из сарачинского пшена, уваренную с маслом коровьим или деревянным (оливковым. – М.Я.) и другою приправою», «леблебе, род гороха» (лакомство из бобов нут. – М.Я.), «чечевицу, род гороха» и др. Вешняковы отмечали, что среди угощений практически отсутствовали блюда из мяса и рыбы. Паломники описывали и посуду, которая в некоторых случаях была из серебра или красной меди. Вешняковы особо отметили, что водку и старые крепкие вина подносили «серебряными ковшичками беспристанно»[25]. Бронников подчеркнул, что за столом ели «на тарелках серебряными российской работы ложками, со скатертями и салфетками, в разные времена российскими поклонниками привезенными»[26].
Добраться до Иерусалима можно было на гужевом транспорте, в повозках и пешком. На всем его протяжении нужно было сделать привал и подкрепиться (по возможности безвозмездно), что было более реально на территории монастырей Иерусалимского патриархата. Попав в Иерусалим, проблема добычи «хлеба насущнаго» приобретала первостепенное значение у поклоннической бедноты из России.
Иерусалим. Яффские ворота. Фото конца XIX века.
© Фотоархив Иерусалимского отделения ИППО
Обеспеченные же русские паломники могли даже совмещать духовное дело с исследовательским и, совершая поклонение святым местам, попутно изучать окружающий мир и культуру, включая состояние торговли и продовольственных рынков. Так, дворяне Вешняковы замечают, что в Иерусалиме «продаются хлеб и разные жизненные потребности умеренною ценою; свежей рыбы нет вовсе, потому что не находится реки по близости; говядина и баранина хуже, нежели в других Турецких городах; молока, масла, яиц, сыру, плодов и зелени привозят Арабки и приносят из селений множество»[27]. Это сообщение подтверждает и крестьянин Кир
Бронников, который вторит братьям, свидетельствуя, что в Иерусалиме «все жизненные припасы продаются умеренною ценою, кроме мяса и рыбы, которую с моря достают чрез Яффу»[28]. Подобная картина, как видно, была неизменной как до этих описаний, так и после них[29]. Бронников очень подробно описал иерусалимскую торговлю и рассказал о товарах, которые интересовали русских паломников. По его словам, «нужное для себя в лавках близ Воскресенской церкви во всякое время найти можно, а в великий пост из Дамаска или Шамы (Сирии – М.Я.) собираются торговцы с дорогими из шалей и ладжей состоящими товарами»[30]. По сведениям Бронникова, «из Шамы или Дамаска съехалось к Пасхе в Иерусалим много торговых людей, которые расположились в хане, то есть гостином дворе с шелковыми и бумажными товарами, из которых поклонники покупают довольно»[31].
Братья Вешняковы отметили, что к Пасхе в Иерусалим стекаются христиане различных вероисповеданий «не для одного поклонения, но и для торговли; они привозят из разных мест товары, а особенно из Дамаска и Каира шелковые материи и парчи, и составляют в оном род ярмарки»[32]. Бронников удивился тому обстоятельству, что внутри храма Воскресения Христова «торговцы продавали маслины, разные фрукты, кофе, шербет и хлеб, и все разместились в левой стороне церкви… в одном церковном отделении торговцы для продажи нанесли хлеба, фруктов, шербету и варили кофе, а сие весьма походило на рынок»[33]. Братья Вешняковы также не ожидали увидеть внутри храма Гроба Господня торговцев, которые принесли «для продажи разные съестные припасы, и составили близ Святой кувуклии настоящий рынок; желающие покупали и ели; а в особом отделении варили кофе и продавали оной»[34].
Побывавшие в Иерусалиме десять и пятнадцать лет позже Бронникова путешественники Стефан-Серапион, А.Н. Муравьев и А.С. Норов также описали торговлю в храме Гроба Господня. Так, Стефан сообщил, что «арабы христиане вносили в оный (Воскресенский храм – М.Я.) разные съестные припасы для продажи»[35]. Муравьев отметил, что собор «превратился в обширный базар… корзины плодов и припасов лежали посреди толпы поклонников, разбитой по семьям»[36], а Норов рассказал, что вся галерея за греческим соборным алтарем до католической церкви «делается торжищем съестных и питейных припасов, где с трубками и с кофеем в руках расхаживают… стражи мусульманские, но даже и некоторые христиане»[37].
Русские паломники в Вифлееме. Фото 1912 г.
© Фотоархив Иерусалимского отделения ИППО
Таким образом, братья Вешняковы были последними паломниками-писателями, посетившими Иерусалим до пожара в храме Воскресения Христова в 1808 года, открытия российского вице-консульства в Яффе в 1820 году и начала греческого восстания 1821–1829 годов. Бронников же был первым богомольцем, побывавшими в Иерусалиме после ремонта храма Гроба Господня и учреждения вице-консульства в Яффе.
Несмотря на трудности и опасности, русские паломники шли на богомолье в Иерусалим и на поклонение святым местам, расположенным в разных городах Святой Земли, прокладывали путь следующим за ними путешественникам.
Российская империя постоянно и неизменно отстаивала права своих подданных, поднимала вопрос о паломниках на мирных переговорах и включила эту статью в двусторонние трактаты, а также расширяла сеть своих консульских учреждений на паломническом маршруте.
Автор: Якушев, Михаил Михайлович